Стихи

ШЕВЕЛЯЩИЙСЯ ПЕПЕЛ

Вливаются мысли из глаз в темноты чернила.
В кромешной – рукой до утра колобродит черт.
Свинарнику слов вместо лиц достаются рыла.
К червивому таинству мастер завет совьет.
Просящие навзничь ладони стирают небо.
Уставшая петь опереньем, молчит стрела.
В корыте парад желудей и беззвучье хлеба.
Кудахтавший в супе петух – во главе стола.
Кадило коптит чем-то вязким и незнакомым.
На мирровом поле чернеют провалы тел.
Рябое светило
садится на землю оводом,
кормящимся теплым,
еще шевелящимся пеплом.

БОСИКОМ

Напечатанной где-то
в восточной Европе монетой
искрится день.
Небо пенится
маковым цветом и падает на мое лицо.
Лавина голодных лоснящихся тел
извергается гноем из вспоротых вен.
Веришь –
перед смертью Авель целовал Каина взасос.
Хватал за волосы и говорил о своей любви.
Наши битые стекла покрыты лепестками кровавых роз.
Ни одного пореза. Ни одной капли крови.
Но небо
стекает грязным песком .
Забивает душу. Выедает глаза.
Последний свой собственный мальчик
говорит о своих ожогах,
но не разобрать слов.
В смятых кроватями лицах – крошки сна.
Сонные крошки, живущие в морщинах.
Ты думаешь, что эта картина на стене страшна,
но на стене нет картин – там одни зеркала.
Милая моя,
маленькая моя страна, которой нет.
Мне бы ломоть тебя – чтобы поместилась нога.
Ты бы сама по себе была, знаешь.
Никаких тебе соседей, никаких друзей, никаких врагов.
Только радость моя.
Только горе мое.
Только ты.
Только я.
И глубокий окружающий нас ров.

РОЙ

желания пеленают вальсом
руки в карманы одеты
то ли это монеты греют пальцы
то ли пальцы греют монеты

тень пара — бабочкой на стене
я рядом с тобой
ты – во мне
не целясь – в зрачок
я – иванушкадурачок

рукавами огрызки в глаза,
Василиса,
непростительно
расточительно

и опять водопою пою
пересохшей реки кость
тебе, человек-гвоздь

говорю:
топоров рой в голове зарой
над головой вырой дыру
к утру

отвечаешь:
свое – в себе запру
с собой заберу
я, человек-кенгуру

ДВЕРЬ БЕЗ СТЕНЫ

Дверь без стены – на висячий замок.
Отомкни –
да в похмельную степь,
где и камни цветут.
По следам не вернешься.
Узнаешь себя по кругам на воде свежевыжатый ты.
Разольешься собой, заполняя морщины родившей тебя
и ушедшей на небо вброд.
По следам не вернешься домой.
Кочевое сплочение вросших в ботинки одобрит безумный крот.

 

Роман Казимирский