Борис Долинго

Где-то год назад судьба совершенно случайно свела меня с Борисом Долинго. Для меня это знакомство переросло в хорошую  мужскую дружбу и литературное наставничество над моими «скудными художественными потугами».

JdR: Ты писатель-фантаст. Что это значит лично для тебя? Были ли отступления от жанра?

БД: Писать фантастику, лично для меня, в первую очередь, наверное, возможность создавать необычные миры и проживать там жизни своих героев. Помимо всего прочего, это очень интересно и увлекательно. Другое дело, что последние годы мне почти не удаётся писать – слишком много забот на «административные вопросы» вокруг фантастики – я ведь стал неким «администратором», занимаясь фестивалем «Аэлита», разделом фантастики в «Уральском Следопыте», а сейчас ещё и и одноимённым электронным издательством. Это как врач, который стал главврачом крупной клиники, во многом перестаёт быть врачом, эскулапом, а превращается в управленца. Что ж, это тоже надо кому-то делать, но очень грустно порой и очень часто хочется всё это «управленство» бросить.

 Даже не знаю, как сказать. Наверное, отступления от жанра были. Ведь, если не считать первого фантастического рассказа, написанного в 5 классе средней школы на конкурс в существовавшем тогда журнале «Пионер», я начинал, скорее, не с фантастики – в уже осознанном возрасте, в конце учёбы в Университете, когда пробовал писать, скажем так, серьёзно, я начинал не с фантастики. Я тогда очень увлекался творчеством Хемингуэя и старался писать нечто в подобном же стиле. Хотя немного пробовал, конечно, и фантастику параллельно, так как я с детства очень много её читал и очень любил. Во многом полное переключение на фантастику было обусловлено, с одной стороны, некой «прагматичностью» — это ведь были времена СССР, и там пишущему человеку не всё можно было сказать в своих текстах, и фантастика тут давала как бы побольше свободы. Второй момент, почему склонился именно к фантастике – в этом жанре был первый определённый успех. Дело в том, что вообще у меня был сравнительно большой перерыв в писательском творчестве – где-то с 1985 по 1989 годы я вообще ничего не писал – женился, работа и т.п.. Возможно, так и не вернулся бы к «писанине» никогда и, возможно, ничего в этом плохо бы не было – ни для меня (зарабатывал бы точно больше), ни для литературы (не такой уж я великий писатель, хотя и не хуже многих, чьи книги в изобилии валяются на прилавках магазинов), но совершенно случайно произошло одно событие – меня в 1989 г. затащили на т.н. Семинар молодых авторов, который проходил при уже существовавшем тогда фестивале фантастики «Аэлита».

 У меня на тот момент имелся всего один законченный фантастический рассказ (написанный, кстати, аж в 1983 г.) и одна повесть. Повесть была велика, а рассказ подходил под объёмные требования этого семинара. Я страшно стеснялся, комплексовал, но меня уговорили поучаствовать в семинаре. (Кстати, совет начинающим авторам: никогда не комплексуйте и не стесняйтесь показывать то, что пишите, другим людям. Сейчас, наверное, это проще и не так «стеснительно» делать – есть разные сайты в Интернете, где тексты можно выставлять хоть и анонимно, но – всё-таки, я встречал и таких молодых людей сейчас, которые пишут – и стесняются показать написанное другим людям. Если хотите писать – показывайте тексты, потому что если Вы пишите только для себя, то тогда уж и не говорите никому, что пишите – сидите тихо, пишИте и сами себя читайте).

 В общем, получилось так, что мой рассказ на семинаре попал в первый сборник по результатам таких семинаров, который тогда выпустило издательство журнала «Уральский Следопыт». Если бы этого не произошло, то, безусловно, никогда бы я к писательству, наверное, не вернулся. А так во-первых, публикация сама по себе сильно стимулировала, и Виталий Иванович Бугров, тогдашний главный в «Следопыте» по фантастике, меня лично похвалил (и это тоже произвело большое впечатление). И, во-вторых, в сборник этот я попал вместе с совсем молодым тогда автором, Сергеем Лукьяненко. Естественно, тогда Сергея я знал просто как некого МТА – Молодого Талантливого Автора, и сам по себе этот факт и выход моего рассказа в сборнике меня не подвигнул на то, чтобы тут же сесть и начать писать. Но я решил для себя, что когда-нибудь обязательно вернусь к «писанине». Вот сейчас сделаю какую-то карьеру, заработаю денег, чтобы было, на что жить, и вернусь. Тоже, кстати, совет начинающим авторам: хотите писать – не откладывайте это, пишите! Параллельно с выстраиванием карьеры или бизнеса или бросив карьеру и бизнес ради писательства, но – пишите. Не откладывайте – эти годы не вернёшь.

 И вот, спустя ещё несколько лет я увидел на книжном прилавке книгу Сергея Лукьяненко – «Императоры иллюзий» (это было первое её издание, где-то год 1996, кажется). И мне стало очень обидно (типа – начинали вроде как вместе, а вон Сергей, уже книгу издал!), и я решил, что обязательно напишу что-то крупное и обязательно издам. И, естественно, речь шла уже только о фантастике. Так и получилось, спустя ещё несколько лет. Вот такая моя в общих чертах история приходя в жанр фантастики.

.

JdR: Принято говорить о собственном независимом пути русской литературы. У русской фантастики есть отличие от мировой? Не считаешь ли Ты что в фантастике данный спор отсутствует?

 БД: Ну, действительно, в фантастике я как-то подобного «спора» отметить не могу. Хотя, безусловно, российский человек, и прежде всего, человек русский, любит порассуждать о неком собственном пути России в любой сфере человеческой деятельности. Есть ли такой путь именно как «путь»? Не уверен так как , с одной стороны, во Вселенском смысле слова, человечество Земли должно идти (и, наверное, идёт) неким «общим» путём.

 Но, с другой стороны, многие нации и расы на Земле порой отличаются друг от друга очень сильно, и выработать некий «общий путь» можно явно не со всеми. Ну, какой может быть общий путь у светского человека, воспитанного в общеевропейских ценностях с теми же исламскими фанатиками? Как и с любыми другими религиозными фанатиками – будь то фанатики православные или католические (хотя этих, как мне кажется, практически не осталось и возрождения христианского фанатизма не предвидится).

 Опять же – а что такое сегодня «общеевропейские ценности»? Под ними я лично подразумеваю мировоззрение европейских гуманистов прошлых веков, но никак не сегодняшнюю европейскую «толерантность» в отношении геев и лесбиянок особенно по части регистрации браков и усыновления ими детей или так называемую «политкорректность», когда нельзя вытянуть полицейской дубинкой хама, если тот негр – сразу начинается крик о «расовой нетерпимости» (хамов и ублюдков надо лупить без разбора его расовой принадлежности, у него раса одна – хам-ублюдок). Считаю, что такие «европейские ценности» нам уж точно не следует перенимать. А у нас сегодня где-то уже перенимают: почему-то кавказцам на Тверской можно лезгинку танцевать на перекрёстках и стрелять в воздух – а попробовали бы русские сделать такое в какой-нибудь Махачкале. Какговорил приятель моего отца (армянин, кстати) – национальности на свете всего две: хороший человек и сволочь.

 Но я вроде как отвлёкся – мы же о фантастике. )))) Хотя всё ведь взаимосвязано. Рассуждать о пути нашей фантастики можно, конечно, много, но надо знать историю её развития, чтобы хотя бы примерно рассуждать на эту тему. У Кира Булычёва есть шикарная работа – «Падчерица эпохи», это про нашу фантастику, историю её становления и развития. Вкратце, по Булычёву, и это, видимо, так и есть, российская фантастика переживала бурный расцвет в начале 20 века, и даже первое десятилетие после Октябрьской революции, оказывается, у нас выходила масса книг в этом жанре. Затем, после утверждения Сталинского курса, нашу фантастику сильно придушили – например, исцезла фантастика дальнего прицела»: посмотрите проанализируете, что издавалось прмиерно с 1930 по середину 1950-х годов?  Исключительно фантастика про недалёкое будущее, в основном, произведения про чудные изобретения советских инженеров, которыми стремятся завладеть империалисты. Это вполне объяснимо: коммунистической партии не нужны были независимые прогнозы о будущем – ведь строить планы на будущее могла только партия (а она и сама не знала, что там строить). В этот период наша фантастика, её развитие были сильно задушены. Например, такой писатель мирового уровня как Александр Беляев, создавший в конце20-х – начале 30-х годов произведения, ничем не уступавшие западным фантастам, фактически, вынужден был замолчать.

 Затем, после смерти Сталина и отхода от предельно жёсткой линии партии  стало чуть посвободнее, и в период «Хрущёвской оттепели» встали на ноги многие выдающиеся писатели-фантасты – прежде всего, Ефремов и Стругацкие, Мартынов, Ольга Ларионова и многие другие. Однако из-за провала в фантастике, когда в течение четверти века нельзя было писать на определённые темы, мы многое потеряли. Это как в спорте: соперник тренировался, а ты нет – каков будет результат? Определённо – проигрыш.

 Только начала наша фантастика набирать обороты – «хрущёвская оттепель» закончилась, и стало снов пожёстче. Конечно, не так, как при Иосифе Виссарионовиче, но к фантастике сформировалось отношение как к некому «несерьёзному жанру».  И в эти годы – конец 1960-х – 1970-е и вплоть до начала Перестройки у нас почему-то наблюдается тенденция выпускать не столько фантастические роман, сколько сборники фантастики. Я очень хорошо помню то время – Университет закончил в 1979 году, так что эти годы застал вполне сознательным человеком, а в школе активно читал фантастику и охотился за каждой книжкой. Что характерно: сборников фантастики было немало, а вот «сольных» романов – очень мало выходило. Почему так – не вполне понятно.

 Возможно, это происходило даже не из-за партийного диктата или не столько из-за него, сколько из-за некоторых интриг братьев по писательскому цеху. Думаю, дело во многом состояло вот в чём. Во времена СССР чтобы выпустить «сольную книгу» необходимо было быть членом Союза писателей СССР (или соответствующих республик). Все члены СП имели серьёзные льготы и привилегии – спец. санатории, дома отдыха, даже квартиру могли получить побольше –  писателю (и научному работнику со степенью, кстати!) полагалась дополнительная площадь для кабинета (человек же должен был работать над своими трудами!). Члены СП получали доплаты к основной зарплате (так как они все, в основном, состояли в каких-то редакциях, издательствах и т.п организациях). Официальные же лица СП (председатели и т.п. региональных отделений СП) являлись просто освобождёнными людьми – точнее, это было их основным местом работы, и зарплаты там были на уровне зарплат профессоров в вузах. Понятно, что за членство в СП шла порой настоящая борьба. А так как главенствующими у нас жанрами были представители «социалистического реализма», т.е., прозаики, воспевавшие трудовые свершения советского народа, то, естественно, они не желали делить «кормушку» с представителями столь несерьёзного жанра, как фантастика (плюс в ход шла, разумеется, и демагогия идеологического характера: не о том пишут, не так мир видят, и т.д., и т.п.). Результат – снова фантастов оттирали от возможности издаваться и доходить до широкой публики, а, значит, нормально РАЗВИВАТЬСЯ. Хотя отдельные очень сильные писатели и произведения и в это время появлялись. Но – недостаточно. Плюс, само собой, никто не продвигал нашу фантастику на высокие орбиты фантастики мировой – в англоязыкую среду.

 С началом Перестройки наша фантастика вообще получила удар под дых, сравнимый, пожалуй, с притеснением в сталинскую эпоху – она стала мало интересна нашим издателям почти на десятилетие – где-то с 1985 по 1995 годы. Почему? А разрешили издавать всё – и взоры наших издателей обратились к колоссальному плату мировой фантастики (прежде всего, авторам из США и Великобритании), процентов 90 из которого во времена СССР вообще у нас не переводилось и не издавалось. Тем более, что издавать-то стало можно – а вот соблюдать авторские права (т.е., платить авторские гонорары западным авторам) ещё было не обязательно. Естественно, наши писатели, особенно, молодые, оказались на обочине издательского интереса: зачем издавать Васю Пупкина, когда можно нахаляву наштамповать романы Хайнлайна – и ничего тому не отчислять! И штамповали, и не отчисляли. Надо заметить, что тогда спрос на книги был куда выше, чем сейчас, и тиражи были не по 5, а по 50-100-200  тысяч экземпляров.

 Опять же необходимо отметить, что, как выяснилось, те процентов 10 мировой фантастики, что мы прочитали в переводах во времена СССР – были её лучшими шедеврами (на те годы, разумеется). Что удивительно: при всех заморочках идеологии в Советстком Союзе, я, например, прочитал лучшие произведения Шекли, Саймака, Брэдбери, Азимова и т.д. именно в те, советские времена. А какие качественные были переводы! А какая редактура – найти опечатку в книге было исключительной редкостью.

 Потом поняв, что, во-первых, качественной фантастики и на Западе не так много, а во-вторых, потому что наша страна подписала соглашения по охране авторского права, и за переводные книги пришлось отчислять гонорары (да ещё ведь на переводчиков надо тратиться!) наши издатели обратили, наконец, взор на наших авторов. Но к тому времени у нас, можно сказать, не состоялось уже ещё одно поколение фантастов – многие, кто пытался встать на ноги в конце 80-х, просто не дождались и ушли заниматься другим. А те, кто начал писать, тоже попали под издательсткий пресс: издателю же нужен был, во-первых, вал (много книг в единицу времени), а, во-вторых, нужны были непритязательные темы про магов-изуверов, полудурочных рыцарей и инфантильных принцесс, разных магических мутантов вроде орков и гоблинов и качков со стальными мускулами, взрывающих галактики. В общем, этакие комиксы в буквах. В результате к сегодняшнему дню мы имеем то, что имеем: несмотря на то, что у нас есть отдельные реально хорошие авторы, основная масса «официальной» фантастики (т.е., той, которая издаётся и лежит на прилавках) – это довольно низкопробные поделки. Такого много и на Западе, как говорят те западные авторы, которые бывали у нас на фестивале «Аэлита», но при этом там выходит намного больше глубоких, умных и философских фантастических произведений, чем у нас. Самое обидное, что те произведения такого плана, которые у нас всё-таки пишутся авторами, просто не видят света – уже много лет наш издатель не хочет издавать «заумные вещи», которыми он объявляет почти любое произведение, рассчитанное не на неучей, не знакомых с законами Ньютона или с историй Рима.

 Вот в этом наш «особый» путь в фантастике.  Хотя, повторяю, хорошие произведения появляются, несмотря ни на что. Однако при таком положении с издаваемостью, авторы таких произведений сильнейшим образом ограничены в возможностях роста, и многие так и не вырастают в серьёзны качественных фантастов.

.

JdR:Влюбчивый ли Ты писатель — постоянен ли к темам, сериям, жанрам?

БД: Хм… Да не сказал бы, что я приверженец каких-то конкретных тем, тем более, сериям. Про первую мою дилогию, которая стала трилогией, разговор отдельный. Затем у меня есть ещё одна дилогия, к которой заканчивается третья часть и, скорее всего, там сюжет развивается так, что потребуется четвёртая. Но такие произведения не должны быть «проектами», они должны рождаться «естественно», нельзя пытаться специально высасывать сюжет из пальца лишь бы продолжить некие «сериал».

 Я считаю, что серии или как их ещё называют – циклы, которые писаны исключительно ради объёма, просто не могут получаться действительно качественными произведениями. Редкие случаи, когда сексталогии (6 романов цикла!) мной были дочитаны до конца с интересом – это фармеровский «Многоярусный мир» и «Мир Реки» (да и то в «Многоярусном мире шестая часть «Больше, чем огонь» явно уже высосана из пальца).

 Так что я не приверженец серий, хотя большинство тем, на которые я писал и планирую ещё писать, требуют не одной книги – ну так это просто сюжетные темы такие у меня рождаются, что одной книги мало.))) Специально же я никогда не планирую именно цикл и уж, тем более, «проект».

 А вот к жанру я имею привязанность – это, безусловно, реалистичная фантастика с увлекательным (как мне кажется) сюжетом. В меру экшена, в меру рассуждений. Я специально не говорю «научная фантастика», а «реалистичная», т.е., построенная на известных или гипотетических законах природы или развития общества в отличие от так называемой фэнтези, потому что сегодня термин «НФ» не вполне или даже почти не  соответствует тому, что вкладывалось в него 100 или даже 50 лет тому назад. Всё-таки в научной фантастике прошлого базовой составляющей сюжета почти всегда являлось некое «открытие» или «изобретение» и суета вокруг него. Фактически, тогда НФ была, в первую очередь, литературой популяризации научных и технических достижений. В лучшем случае она рисовала, как изменится мир благодаря или из-за такого открытия или вообще как изменится мир. Но уже достаточно давно хорошая научная фантастика стала литературой в первую очередь о человеке и его взаимоотношениях с обществом и другими людьми, о том, что может случиться с человечеством в целом, о путях развития общества. Конечно, фантастика – во многом жанр, призванный развлекать, не признавать этого нельзя – поэтому сюжеты обязательно должны быть интересными, читателя следует «грузить» не только мыслями о смысле жизни, но и интересом к развитию сюжета.

 В общем, если говорить несколько упрощённо, то я – приверженец жанра интересной, увлекательной, но при этом научной фантастики.

 .

JdR: Много читаешь? Любимые авторы?

БД: Скажу, наверное, ужасную вещь, возможно, я не должен этого говорить, но сейчас читаю мало – если вести речь о именно уже изданных книгах. Иногда смотрю новинки, о которых кричат – и пока ни одну из так называемых «бестселлеров» дочитать не то что до конца, но далее 3-4 десятков страниц не смог. Не цепляет. Почему они бестселлеры? У меня есть на эту тему свои соображения, но то тема отдельного разговора.

 Иногда перечитываю любимые книги – это некоторые романы Стругацких, Саймака, Уиндема, Фармера и много кого ещё. Если говорить об «обычной прозе», то люблю таких авторов как Хемингуэй, Чехов, Гоголь, Булгаков (хотя он кое-где большой и сильный фантаст был).

 Но в целом, естественно, в силу многих причин, читаю я, естественно, много – ведь мне приходится читать произведения молодых, начинающих авторов – и при отборе в сборник «Аэлита», и в журнал «Уральский Следопыт», выполняя какие-то заказы по редактуре и рецензированию текстов. Последние два года много приходится просматривать произведений, поступающих в электронное издательство «Аэлита». Так что без чтения я, разумеется, не сижу.

 Вот на что совершенно не хватает времени – так это на написание своих текстов. К великому сожалению. Именно поэтому часто хочется всё бросить и заняться исключительно писательским трудом. Особенно, когда видишь, какую ерунду издают и что лежит на книжных прилавках. Кстати, должен сказать, что часто по линии ЭИ «Аэлита» приходят просто великолепные тексты – которые не взяли ни в одно из так называемых крупных издательств. Это опять же, к вопросу – а что и почему издают.

.

JdR:Ты член союза писателей — что это значит для Тебя?

БД: Я член СПР, Союза писателей России (это надо уточнять, а то Союзов писателей сегодня множество) с 2004 года. СПР прямой правопреемник Союза писателей СССР. Конечно, в наши дни статусность членства в СПР совсем не та, что когда-то в СП СССР, конечно, там многое было идеологизированно, СП СССР поддерживалось властью напрямую – тогда Союз писателей имел государственное финансирование, свою собственность в виде санаториев и домов отдыха, а члены Союза пользовались разнообразными привилегиями. Члены Союза получали разнообразные пособия и привилегии – я рассказывал об этом выше.

 Правда, за всё надо было платить: государство содержало Союз – но и писать его члены должны были то, что не противоречило политике коммунистической партии и правительства СССР. С другой стороны, в этом плане не многое сильно изменилось и сейчас – кто платит, тот и заказывает музыку. Просто сегодня правители не считают, что им нужны писатели, и их не поддерживают, а издателю плевать на то, кто член чего – главное, чтобы выдавал такие тексты, какие они считают нужными. Многие и не рвутся в СП сегодня.

 Естественно, вступить сегодня в СП намного проще, чем во времена СССР (повторяю, я говорю про тот Союз, который является правопреемником Союза писателей СССР, поскольку сегодня Союзов писателей расплодилось немеряно – вплоть до союзов писателей отдельных городов и т.д.). Сегодня иногда можно даже книг не иметь, а просто собрать кучу газетно-журнальных публикаций и если к тебе хорошо относятся в местной отделении, то вполне могут выдать рекомендацию. А уж если наиздавать за свой счёт десяток книг – и говорить нечего: выдадут рекомендацию, (хот я, опять же многое зависит от местного отделения: если там вменяемое руководство, то полные графоманы точно не пройдут (к тому же окончательно в СП принимает всё-таки головная организация в Москве, а не местное отделение). Беда в том, что таких членов, книги которых изданы тиражами в 100-200 или даже 500-1000 экземпляров, массовый читатель не видит и не знает: как ты понимаешь, книги эти лежат в гаражах и кладовках авторов и раздариваются

 Я во многом вступил в СП, рассчитывая, что членство в нём мне будет помогать в организации фестиваля «Аэлита» – что легче будет со спонсорами разговаривать и т.д., и т.п.. В общем-то, в реальности не сильно помогает – но помогает. Ведь поскольку это не какой-то Союз из самостийно-новоявленных, а имеющий «исторические корни», то те же представители официальных властей или бизнеса всё-таки относятся с чуть большим уважением, чем если бы ты пришёл просить о каком-то содействии, не будучи членом Союза писателей России. Всё-таки, как ни крути, членство в СПР это некий «сертификат качества». Хотя мы знаем, что и палёная водка имеет сертификаты. )))) Хотя, прежде всего, помощь мира сего в деле «Аэлиты» зависит не от членства в Союзе писателей, а от умения общаться с людьми, умения объяснить им, для чего ты просишь помощь, почему стоит помочь.

 При всём при том, что в СПР, как и в любой организации есть своя «накипь» и откровенно малоприятные люди, там хватает людей интересных, с которыми я, возможно, и не познакомился при другом раскладе. Общение с этими людьми интересно, оно мне в чём-то помогает быть лучше, разностороннее. Надеюсь, и я этим людям интересен взаимно. В общем, СПР – это некий «клуб», быть членом которого совсем не зазорно, а полезно.

.                   
JdR: За последнее время ушло много хороших писателей-фантастов: Рэй Брэдбери, Гарри Гарисон, Борис Стругацкий, Иэн Бэнкс. Это похоже на эпидемию, либо ряды обновляются?
БД: Да нет, ну почему «эпидемия». Не эпидемия, а, к сожалению, возраст (Шекли, Гаррисон, Стругацкий) и болезни (Бэнкс) – от это никто не застрахован, увы. Но литература не умирает – он развивается, Естественно, развивается в меняющихся реалиях, часто вопреки им.

 Серьёзный момент, принципиально новый по сравнению с прошлыми временами – возникновение Интернета и электронных текстов и носителей. И, самое главное, охрана авторских прав литературных произведений в этой среде. Но, думаю, это преодолимое препятствие. Если его не преодолеют, литература серьёзно деградирует, потому что действительно сильные писатели останутся без возможности жить литературой.

.

JdR: На твой взгляд, насколько сегодня автор должен быть эксгибиционистом, транслирующим личную жизнь в режиме онлайн в соц. сетях, дневниках, телевизионных программах и т.д.?

БД: Автор вряд ли чего-то кому-то должен (кроме долга быть нормальным человеком). Что касается желания отдельных личностей транслировать свою личную жизнь в интернет и т.п. – так это не зависит от того, писатели они или не писатели.

 Раньше личную жизнь известных писателей (и вообще известных людей) транслировали широкой публике бумажные СМИ и обычные сплетни. Сегодня возможности для такой трансляции и, прежде всего, для самопиара любого человека, если у него есть в этом потребность и желание, намного шире. К сожалению, всё есть палка о двух концах: если возможность самопиариться появляется у любого человека, то, что характерно, в первую очередь пользуются этой возможностью законченные проходимцы или полные идиоты. Так что с этим надо аккуратнее обращаться. Умные люди это, надеюсь, понимают.

 

Следует продолжение..